Venezia(1)

Ну, здравствуй-здравствуй, Венеция, как дела?

Венеция – город слагаемых: лавочки, полные разных туристических соблазнов (изделия из стекла, маски, перья, карнавальные костюмы…), гондолы, крик гондольера «ой», резные церковки, белеющие на фоне темно-синей слегка мутноватой воды, сумасшедше наряженных людей. Целые семьи, одетые в праздничные костюмы одинаковых цветов, форм и стилей. На них нападали огромные толпы китаез и кореек, у каждого обязательно розовый фотоаппаратик. За красивыми масками охотились дядьки с профессиональными фотоаппаратами величиной с … коня во время эрекции. В субботу неизвестные делали бесчисленные попытки нас общелкать. Мы улыбались солнцу и махали ресницами. Особо одеты ребята: ребенок в костюме ребенка; львенок в костюме ребенка.

Остаток пятницы мы провели в поисках  наших будущих нарядов, масочек, благо, что ресницы с перьями имелись!

Самая крутая туса у бедняг-венецианцев не входит ни в какие ворота, не годится для нормальных чик с московскими замашками. Размах тусовочки просто феноменален: три бабени в одинаковых нарядах а-ля мэрилин монро, тряс-перетряс старыми костями, пара педов, и группа молодых людей, которые жадились на выпивку и гардероб. Другое тусовое местечко – на площади Margherita: особый шик там попинать мусорок – куча бутылок, стекла, пакетов, веселье под музыку из переносных колонок, бары, закрывающиеся в час ночи. Весь город начинает напиваться определенно в восемь, в то время как у нас час икс наступает к одиннадцати. В клубце группа людей из Милана – своеобразная сборная солянка: голландец с английскими корнями, американец с австралийским акцентом, парень в очках и пара масок из той же кампании. Голодные до мужчин, пятеро руссиш фантастиш даже опробовали такое блюдо из мальчиков, однако, они оказались жмотами – вывод: любите и цените русских парней!

Решили мы побыть туристами и прокатиться на гондоле, чьи размеры поистине огромны – целых 11 метров! И вез нас гондольер с такиииииииииииииими глазами, невероятно милый и gentile, дорогой, iloveyoureyes, oh my gondon. Он - первый гондольер в семье, мы боялись, что он понимает по-русски, всегда существует такая боязнь, однако, мы были готовы пожать руку его мамаше.

Старичок-итальянцец, свободный художник, рисующий Венецию, удивился нам: Cinque donne russe che parlano l’italiano, че сам блин делал в городе, он же из Милана, приперся, дед, порисовать Сан Марко. Он показала нам ночную молодежь, бродящую и веселящуюся.

В 20.30 в субботу, купив билеты по усеченной цене (il biglietto ridotto), мы слушали концерт в музее-церкви, посвященной Антонио Вивальди – программа соответствующая была: Quattro stagioni – La primavera, L’estate, L’autunno, L’inverno («Четыре сезона», советуем), затем Luigi Boccherini – «Concerto per violoncello e archi», Pablo de Sarasate – «Romanza Andalusa». Играли три солиста, причем первый был действительно совершенный профессионал, второй был молодым и небритым ох секас, третий был гиперэмоционален: он хрипел, сопел, очень громко вдыхал, закрывал глаза, дико мотал головой. Мы сначала думала, что кто-то в зале наглейшим образом заснул, а это он так громогласно о себе заявлял. Напугал нас и восхитил, вот такое сочетание эмоций! Выйдя из церкви мы распили бутыль вина местного производства Veneto.  Культурную программу мы совмещали с полнейшим развратом)

Совсем под вечер нас отнесло вином на главную площадь, где голосил своершенно лысый дядька и бесновался народец всех возрастов и наций - танцуй с кем хочешь, пинай мусор, валяйся, где хочешь! 

Под конец поездки колени были так, будто я пропахала половину Венеции, молясь, протерла все колени на брусчатке и мозаике.